Разреши в этот праздничный день поздравить тебя, присев в глубоком реверансе, можно даже сказать,- замерев в глубоком пардоне, с тюльпанчиком в зубах и с варьете в декольте, с маленьким таким 444 - 40 Юбилеем.
И, раскрутив свиток с сургучными розовыми печатями, провозгласить перевод с древне-французского:
- Попутного ветра тебе в пиратские паруса,
- Здоровья такого, чтобы эскулапы плакали, оставшись без работы,
- Красивой и чистой любви
- и побольше пленных восточных прынцесс для разнообразия!
Вобщем, как ты понял, мы рады, что ты с нами (особенно я) и надеемся, что ты обрастёшь здесь друзьями, и пустишь немецкие корни.
Раз уже Полинка сидит в глубоком реверансе, то я ограничусь почтительным книксеном.
Присоединяюсь к пожеланиям здоровья, любви и попутного ветра, от себя пожелаю удачи в поисках антиквариатных сокровищ. Пусть хобби приносит не только удовольствие, но и материальную свободу!
Юбилей-40 лет!
Спасибо огромное,друзья за поздравление!!!!!! Принимаю все французские реверансы и немецкие книксены и смиренно и восторженно кланяюсь вам,мои хорошие,глубоким поясным русским поклоном!!!! Сегодня не отмечаю,а вот завтра явятся мои друзья и будет небольшая буханка,в процессе которой я в ответ на ваши поздравления обязательно выпью за ваше здоровье и благополучие, а так же за всех дорогих форумчан!!!!!!! Я очень рад вам!!! Спасибо,что вы есть!!!! Виват и ура!!!!!
Мнения пользователей
@barcelona 4.4.2014 11:42:40 Подарил(а) цветок и прокомментировал(а): Отлично, отправляю автору цветок! тилька закусывает килькой
добавил саламандра в 4.4.2014 10:09
Раз уже Полинка сидит в глубоком реверансе, то я ограни ...
Натка перерыла пол интернета, пока, наконец, поняла чем книксен, которым ты ограничилась, отличается от моего реверанса, в коем я замерла
Дата рождения у Тильки с тремя 444 - 04.04.1974 и исполняется 40 лет.
А вот нарыла про три-четверочников в нумерологии:
"444 – такие люди обладают хорошей деловой хваткой. Работают сознательно и напряженно над поставленной целью в течение длительного времени. Стремятся создать прочный фундамент в жизни. У них быстрый аналитический ум. Ценят порядок во всем, умеют устанавливать и поддерживать его. Внимательны к мелочам и скрупулезно подходят к любому делу. Предпочитают тщательно проанализировать задачу перед тем, как приступить к ее практической реализации. Обладают хорошей интуицией. Они становятся опорой, оплотом силы и примером дисциплины для окружающих. Но могут и подавлять окружающих.
Им надо проявлять побольше гибкости в делах и отношениях, принимать во внимание мнение других. "
С Днём рождения, Андрей!
Будь здоров, счастлив и удачлив! Побольше тебе друзей-единомышленников.
А как дополнение - заиметь тебе, друг, такой банковский счёт, чтоб банкиры замирали в "глубоком пардоне"!
Позволяю себе невиданную роскошь - наблюдать жизнь с обеих сторон!
добавил тиль в 4.4.2014 13:40
Спасибо,Давид! Точно ты подметил! Я как Калсон-мужчина ...
Спасибо , Андрей, за ролик.
Особливо понравилось, где туша барашка висит Так и хочется взять ножичек и срезать самые хорошие куски мяса, нанизать их на шампуры и устроить праздник ДР
Это из фильма "Модильяни" Там Морис Утрилло,Модильяни,Пикассо и Хаим Сутин рисуют работы для выставки. Как раз Сутин пишен свой "великий шедевр"-"баранья туша".
просто в России есть дурацкая байка про 40 лет ,а я не воспринимаю это и я свои 40 лет отмечал ,не шикарно конечно , но всё было отлично и шашлык и салаты и тосты за мои 40 лет .
Ещё раз с Днём варенья !
Поссорился с женой — открыл холодильник, закрутил все крышки на банках поплотнее: пусть первая идет мириться.
добавил pont34 в 4.4.2014 19:44
просто в России есть дурацкая байка про 40 лет ,а я не во ...
Точно так! Есть такая ерундистика-разруха в головах,как Давид говорит! Видимо 40 лет ассоциируется с 40 днями поминок. Я даже специально полазил в сети и толком ничего не нашел. Все чущь,суеверие. Православные батюшки смеются над этой фишкой. Ну а для еврея это вообще самый расцвет его жизни-с 40 лет мужчина имеет право изучать каббалу.
добавил sigma в 4.4.2014 21:12
Тиль...Андрей! Поздравляю!
Спасибо!!!!! Хоть я сам и предпочитаю коньяк,но сегодня мужское население,приглашенное ко мне,предпочитает виски и я купил бутылочку! Так что картиночка совершенно уместна!!!!
А я выпью сегодня за тебя и всех Вас,други мои!!!!!
Ко мне придут гости в 18-00 по мск,где-то к 19 наверно уже сидеть будем. Если будет настроение выпить со мной рюмашку и чокнуться через монитор-мой скайп Andrej.boldov (Андрей Болдов я из Самары))) Да и вообще!)
добавил тиль в 5.4.2014 07:06
Ко мне придут гости в 18-00 по мск,где-то к 19 наверно уже с ...
Тиль, кися моя, а вариант "есть желание, но нет возможности" принимается?
"Так выпьем же за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями"
П.С. на остальное потом отвечу - некогда сегодня.
Но, если тебя это порадует, я вчера пила пиво за твое здоровье.
добавил басмач в 4.4.2014 14:47
Спасибо , Андрей, за ролик.
Особливо понравилось, где т ...
А насчет плова:
У вас в Америке, ака, плов готовят? Не готовят? А! — Карим поворачивался к своим соплеменникам, разводя руками и огорчаясь. — Когда работу закончим, мы приготовим плов. Хороший плов. Как в Фергане готовят.
Госпожа Икки объяснила Адриану, что плов — это национальное блюдо из баранины с рисом, еще добавляют барбарис. Ничего особенного. Его подают в ресторанах, и его умеют готовить в каждой семье. Довольно вкусно. Конечно, узбеки и казахи знают кое-какие секреты.
В назначенный день, когда закупленная под присмотром госпожи Икки мебель уже должна была стоять на своих местах, Адриан пошел на прощальный ужин. У входной двери его обдал какой-то невероятно сложный запах, который не поддавался разложению на составляющие, но, напротив, как бы вмещал в себя весь известный Адриану кулинарный мир — кунжутное облако корейских салатов, приторно-сладкий мясной аромат Чайнатауна, каштановый дым нью-йоркских авеню, мужественно-чесночное амбре красных итальянских соусов и еще нечто неведомое, кисловатое, отчего рот немедленно наполнился слюной.
Узбеки встретили Адриана на пороге, втроем. Они выглядели по-праздничному, армейские зеленые штаны и выцветшие ковбойки уступили место дешевым, но тщательно отглаженным черным брюкам и ослепительно белым рубашкам. Под их строгим взглядом Адриан послушно снял ботинки и прошел на кухню.
Он увидел огромный черный котел, размером в половину стола, накрытый тяжелой черной крышкой. Карим и третий узбек, имя которого Адриан так и не смог запомнить, взялись руками за котел. Обычные улыбки с их лиц исчезли, теперь они выглядели серьезными и торжественно-мрачными. Рахмон сделал Адриану приглашающий жест, подошел к котлу, взял одной рукой огромное синее блюдо, а второй снял с котла крышку. Рахмон неуловимым движением поместил блюдо на место крышки, что-то коротко произнес, накрытый блюдом котел совершил мгновенный переворот, поднялся в воздух и повис, удерживаемый даже не узбеками, а исходящим из образовавшейся на блюде темно-желтой горы облаком пара.
Будто бы сами собой вокруг блюда стали возникать маленькие плошки с распластанными помидорными ломтями и едкими кольцами репчатого лука, уже знакомые Адриану синие пиалы, покрытый непонятными узорами чайник. Булькнула разливаемая по пиалам ледяная водка. Уже строители заняли свои места за столом, провели по лицу ладонями, уже Рахмон разломил и раздал хлеб, а Адриан все еще смотрел на блюдо, будто пытаясь определить источник притягивающего его аромата.
Неестественно желтые, слезящиеся от жира зерна риса держались, как склеенные, но видно было, что каждое их них существует само по себе и в любое мгновение может оторваться от зернистой горы. Могущество непостижимых внутренних сил гравитации удерживало зерна вместе, идеально ровная поверхность рисовой горы нарушалась только коричневыми комками влажной от пара баранины и растопыренными зубастыми пастями головок чеснока. Красные личинки неизвестного Адриану происхождения проступали на поверхности горы неравномерно распределенными пятнами.
— Я хочу сказать, — произнес Рахмон, явно удовлетворенный реакцией Адриана, — я хочу сказать. Мы простые люди. Мы здесь гости, ты, ака, наш хозяин, ты большой человек. Уважаемый человек, хотя и молодой. Так получилось, что сегодня мы у тебя в гостях, но ты сидишь за нашим столом. Поэтому, ака, первое слово скажу я. Мы сейчас выпьем за этот стол. За этот хлеб. За солнце, которое согревает землю. За землю, дающую нам жизнь. За наших предков, которые привели нас в этот мир. И возблагодарим Аллаха, великого и милосердного.
Он успел перехватить руку Адриана, потянувшегося с вилкой к волшебной горе, укоризненно покачал головой, захватил щепотью рис, сделал странное вращающее движение и отправил в рот получившийся шарик.
— Руками, ака, руками, — объяснил он Адриану. — Вилка для помидора. Лук можно вилкой. Все можно. Плов руками надо кушать.
Что-то непонятное происходило с Адрианом далее. Он скатывал шарики плова, стараясь захватить загадочные красные личинки, оказавшиеся на поверку тем самым барбарисом, о котором небрежно упомянула госпожа Икки и который придавал плову чуть кисловатый вкус. Он жадно врубался в уменьшающуюся на глазах гору шафранного риса, вытирая пятнистым вафельным полотенцем мокрый от пота лоб, разваливал покрытыми бараньим жиром пальцами чесночные головки, хватал вилку, накалывал помидорные ломти и лук, снова набрасывался на плов, не ощущая крепости, прихлебывал из пиалы водку, заедал ее странными подгоревшими кубиками, выложенными перед ним на блюдце, нетерпеливо выслушивал очередной тост Рахмона и опять возвращался к плову и водке.
— Хорошо, хорошо, — одобрительно говорил Рахмон, — хорошо. Настоящий батыр может съесть целого барана, может выпить ведро водки, потом может сутки спать. Хорошо.
Адриан не соглашался. Человек не может выпить ведро водки, потому что от этого можно умереть. И барана он тоже съесть не может. Рахмон смеялся, и вместе с ним смеялись остальные.
— Зачем говоришь такие слова? — объяснял Рахмон. — Сюда посмотри. — Он показывал блестящим от жира пальцем на блюдце с непонятными кубиками. — Это знаешь что? Берем баран. У барана есть курдюк. Курдюк знаешь? Такой. — Он широко разводил руками. — Режем курдюк. На куски. Потом ставим в печь. Час жарим, два жарим. Потом получается такое маленькое. — Он изображал щепотью нечто незначительное в размере. — Кладем на тарелку. Вот. — Он снова показывал пальцем на блюдце с кубиками. — Это съел — считай пол-барана съел.
Перед глазами Адриана плавал странный туман. Наверное, это был сигаретный дым, потому что узбеки непрерывно курили, разминая сигареты коричневыми пальцами. Папиросная бумага покрывалась мокрыми жирными пятнами, их съедал ползущий к оранжевому фильтру огонь, и смешанный запах баранины и табака окутывал кухню. Рахмон говорил, потом все поднимали пиалы и чокались; время от времени он кивал своим товарищам, и тогда говорил кто-то из них.
В кучу смешались Фархад и его возлюбленная прекрасная Ширин — эту пиалу, ака, мы поднимаем за прекрасных женщин, дающих нам любовь и жизнь, — лукавый Ходжа, победивший своим остромыслием самого эмира Бухарского и грозного Кокандского хана, чинары Ферганы — знаешь, что такое чинара, ака, о! у нас говорят — стройный как чинара, вот что это такое, — каменные ворота Самарканда, где каждый правоверный должен почтить память великого эмира Тимура, спящего в кощунственно разоренной гробнице рядом с обезглавленным астрономом, — знаешь, как был рожден эмир Тимур, ака, великий эмир, повелитель вселенной, предавший огню пол-мира и бросавший младенцев на копья воинов, не знаешь, ака? тогда слушай — эмир Тимур был рожден хромым и уже седым, и в сжатом кулаке его был сгусток крови, — а теперь, уважаемый ака, ты должен сказать нам слово.
Адриан обнаружил, что узбеки замолчали и смотрят на него. Поспешно встал, поднял скользящую в пальцах синюю пиалу, открыл было рот и тут же закрыл его снова. Несмотря на полученное университетское образование и на пропасть веков цивилизации, отделяющую его от этих людей, Адриан вдруг ощутил свою полную беспомощность и неспособность сказать что-либо сколько-нибудь уместное в этом странном облаке дыма и пара, где блуждают призраки тысячелетней давности и где на него внимательно и бесстрастно смотрят три пары узких коричневых глаз. В голове у него возникали и, как вспышки света, тут же пропадали обрывки ранее слышанных фраз — про присутствующих здесь дам, но дам не было, про пьющих стоя гусаров, но при чем здесь гусары, «на здоровье», как учил его отец, русские всегда пьют «на здоровье», но здесь не было русских. И, постояв немного, Адриан жалко и беспомощно улыбнулся, сделал свободной левой рукой странный и неловкий жест, после чего снова сел.
К его удивлению, узбеки ничуть не обиделись. Скорее, наоборот.
— Молодец, молодец, — говорил Рахмон и хлопал Адриана по плечу, — молодец, хорошо.
Карим тоже улыбался и за что-то хвалил Адриана, и тот третий, имя которого Адриан никак не мог ни выговорить, ни даже запомнить, тоже улыбался и говорил «хорошо, ака, хорошо». И Адриан соглашался с ними, что все хорошо, и ему было спокойно и радостно.
С этим же чувством спокойной радости он проснулся утром, впервые в своей новой квартире, в новой, только что купленной кровати, на простыне, пахнущей жасмином, от звонка телефона, возвращенного к жизни неутомимым господином Шнейдерманом. Шлепая босыми ногами, Адриан пробежал в коридор мимо кухни, отметив по дороге, что следы вчерашнего пиршества уничтожены и кухня сияет белизной, схватил трубку и сказал «слушаю».